«В ММА-бизнесе удерживаются только те, кто работает себе в ущерб». Известный промоутер Казахстана — о финансовой стороне боев

«В ноль в этом бизнесе еще никто не выходил»

– Вас можно назвать самым известным промоутером в Казахстане. Как давно вы работаете в этом бизнесе?
– В 2013 году мы основали этот промоушен вместе с моими друзьями в городе Актау. Основным мотивом был, естественно, не бизнес, а социальная миссия. Мы выросли все в неблагополучных районах – в городах Кульсары, Жанаозен. Многие наши сверстники дрались, попадали в тюрьму, умирали, становились инвалидами. И уже тогда задумывались, почему так происходит, чего нам не хватает.
В большинстве случаев я понимал, что нам, молодым ребятам, в тот момент не хватало признания, какого-то чувства авторитета, адреналина. И все это можно получить в спорте сегодня. Сейчас наравне с Олимпиадой даже статуснее стали UFC, бокс. Мы понимали, что это то, что нужно делать, чтобы молодежь с улицы, со дворов понимала, что есть более законный способ приобретения авторитета, при этом еще будут знать твою родину, страну, семью, фамилию.
И второе – когда мы во вкус вошли, мы поняли, что нужен опыт определенный, чтобы в UFC конкурировать нашим ребятам. И этот опыт хотели сами создать для них – промоушен, площадку. Для начала это было в рамках чисто западного региона, четыре города – в Актобе, Атырау, Уральске и Актау. Потом мы понимали, уже ребята растут, нужна конкуренция, и в другие города поехали. Вот так все и приобрело большой международный уровень.

– Можно сказать, что по финансовым ресурсам Naiza FC сейчас сильнейшая в Казахстане лига?
– Если бы я знал ресурсы других лиг, мог бы так сказать спокойно. Но исходя из того, что мы встречаем бойцов, которые говорят о гонорарах, получается, что мы платим больше.

– Кого вы в тройку включили бы?
– У нас всего лишь три промоушена в Казахстане, таких, кто активно работает, делает вклад в развитие – Alash Pride, Octagon и Naiza.

– Принято считать, что кроме UFC в сфере ММА ни одна из американских и российских лиг не получает прибыль – в лучшем случае выходят в ноль. Как с этим обстоят дела в Казахстане?
– В ноль, наверное, еще никто не вышел. Если учитывать все: налоги, операционку и так далее. Чаще всего в минус, и в дальнейшем все планируют, что будет какой-то рост. У каждого своя стратегия, каждый понимает, как он будет двигаться. Кто-то верит в это, кто-то не верит, а просто делает, потому что уже делает. А если у тебя есть стратегия, грамотные партнеры, успех виден.

– Какая цель работы промоушена, если он не приносит прибыли, а еще и в убыток работает?
– У нас же изначальная цель была не зарабатывать, но в процессе мы поняли, что это бизнес-модель, раз мы жизнь и время посвящаем этому. В этом виде спорта с большей степенью вероятности удерживаются только фанаты, кто это дело любит, кто в ущерб себе будет делать. И, я считаю, хорошо, что есть такие люди. Я не только о себе говорю, не только мы работаем на рынке. Но при этом мы понимаем: чтобы нам взлететь в космос, создать нечто большое, нам нужно больше денег. В какой-то период мы думали об инвестициях, о привлечении инвесторов, о продаже доли. Первые этапы мы в этом плане совершили, но мы видим, что есть модель платной трансляции. Конечно, это не так же, как в Америке, в UFC, но по нашим меркам, в принципе, можно добиться того, чтобы этот бизнес стал прибыльней и вырос в плане развития очень сильно.

Сегодня индустрия, вообще интертеймент, очень сильно развивается во всем мире. То, что было в Америке 20 лет назад, приходит к нам, к сожалению, не сразу, а постепенно. И с каждым десятилетием этот срок уменьшается. Помните, нам говорили, что мы отстаем от Америки чуть ли не на 100, на 70 лет? В ВВП, в каких-то экономических показателях – это одно, но в плане развития и в плане цифровизации мы обогнали Европу. Это я четко вижу, даже когда в Европе бываю. Мне кажется, и Запад мы обогнали в этом плане. В плане IT мы тоже уже на каком-то определенном хорошем уровне. В плане финтеха у нас сейчас такие работы проводятся, я вижу это со стороны. Я не сильно погружен в это, но вижу, что активно у нас это все используется и работает на очень неплохом уровне.

Соответственно, через лет 10-20, может быть, чуть раньше, наша аудитория поймет. И когда я говорю «наша», я подразумеваю две аудитории. Первая – это наш Казахстан. И, соответственно, схожие с нами страны. Это могут быть тюркоязычные, бывшие страны СССР. А могут быть еще и по религиозным признакам, я даже Центральную Азию рассматриваю. Азию я в целом рассматриваю как те регионы, где мы реально можем развиваться и прогрессировать.

«Сегодня ММА — это больше шоу, чем спорт»

– То есть проводить там турниры?
– Не то, чтобы проводить турниры, а продавать им [трансляции]. Для них это будет иметь смысл, ценность. Допустим, есть кейсы, когда в странах Китая покупали до 3 млн платных трансляций. И это не UFC. Это определенный какой-то боксерский промоушен. Мы изучали эту историю. Уникальность этого всего – они продают очень дешево, чуть ли не один доллар. При этом если это суммировать к тому количеству, которое там проживает, это очень много. Если три миллиона человек совершают покупки по одному доллару, то это три миллиона долларов. Для кого-то мало, для кого-то много.
Просто если сравнивать с UFC, мы же понимаем, что чтобы спортивный проект сильный был, должно быть сильное медиа. Допустим, чтобы вы понимали, у UFC контракт на один или два года с ESPN на 700 миллионов долларов. Какой промоушен с таким контрактом должен быть не топ-1? Естественно, он будет круче всех. Я сейчас назвал вам только один стрим, а у них несколько стримов доходов. Это билеты – вот недавно они говорили , что в Лос Анджелесе продали на 18 млн долларов. Я не говорю о мерче и о рекламных интеграциях, платных подписках. Получится ли у нас сделать настолько успешно, я, наверное, не скажу, но мы к этому стремимся.

– Вы сейчас перечислили, какие денежные потоки в UFC, а что по большей части приносит деньги лиге Naiza?
– Во всех лигах, которые существуют в пространстве СНГ, может быть, даже в каких-то европейских странах, это букмекеры, беттинги. ESPN же не зря приобретает трансляцию у UFC, все завязано на ставках. Они приобретают, чтобы каждый зритель мог сидеть и ставить деньги на это. Это везде связано, просто сегодня беттинг – это основной спонсор, партнер этой индустрии в СНГ, надо это отчетливо понимать.

– Можете ли вы назвать минимальный гонорар, который зарабатывают в Naiza дебютанты, и потолок, до которого может дойти чемпион лиги? То есть сумму, выше которой лига точно не готова будет платить.
– Знаете, у нас разные кейсы были. Был Жалгас Жумагулов, который дрался чуть ли не за 30 тысяч долларов. Был Хейбати, который дрался за 20 млн тенге (40 тысяч долларов. – прим.). Был Нариман Аббасов, который за 20 тысяч долларов дрался – 10+10 (гонорары за выход на бой и за победу. – Прим.). Сейчас Фаниль Рафиков у нас дерется за 10+10. Говорить, что это много или мало… По меркам СНГ, наверное, не совсем много. Если по меркам центральноазиатских промоушенов смотреть – да, хорошо очень.

При этом некоторые бойцы, журналисты смотрят на промоушен как на место для добывания больших денег. Но при этом сам боец ничего не дает взамен. Он тебе дает максимум 500, возможно, 1,5 тысячи просмотров на YouTube. Никакой активности в Instagram, но при этом он красавчик, хорошо дерется. Мы же видим в России: Мага Исма [Исмаилов], Шлеменко и другие бойцы, которые создают шум, на которых реально 10-15 тысяч билетов купят. Возможно, даже если платная подписка будет, ее купят. На них реально обращает внимание все СНГ. Если ты такого рода боец, конечно, если есть [деньги], не жалко.

– Кто из бойцов на территории Казахстана сегодня зарабатывает больше всех?
– Муратбек Касымбай. Знаю, что Жуман Жумабеков хорошо зарабатывает, Фаниль Рафиков.

– То есть гонорары примерно до 30-40 тысяч?
– Касымбай, я слышал, зарабатывает до 30 миллионов тенге (60 тысяч долларов. – прим.).

– А из тех, кто за рубежом выступает, это, понятно, Шавкат Рахмонов. А кто еще входит в список самых обеспеченных бойцов?
– Во-первых, это те, кто дерется в UFC. Шавкат Рахмонов, Асу Алмабаев. Ну, и Артем Резников. Я слышал, что у него очень хороший гонорар.

– Если боец только начинает карьеру в единоборствах, сколько примерно денег он потратит на подготовку?
– Все зависит от места подготовки. Если он у себя дома тренируется, если у него есть шикарные условия, чтобы тренироваться дома со своим личным тренером, это выйдет не так много. За тренировочный лагерь в полтора-три месяца, правильное питание, протеины, витамины, фарму дозволенную, которая быстрее залечивает травмы, метаболизм улучшает – в общей сложности у него уйдет от 150 до 350 тысяч тенге.

– А как считаете, может ли получиться так, что боец вообще выйдет в минус, то есть подготовка обойдется большую сумму, чем в итоге гонорар?
– Естественно. Возможно, ему даже вообще не заплатят. Он же должен из себя что-то создавать, должен себя делать, репутацию завоевывать. Не так, что пришел классный пацан, потратился на миллион, а я должен ему заплатить полтора, чтобы он заработал. За что? Я когда турниры делал, они стоили у меня 120 миллионов тенге (более 240 тысяч долларов. – Прим.), а я при этом зарабатывал с того же букмекера, каких-то еще партнеров и билетов в общей сложности 60 миллионов тенге. Я же не говорю бойцам своим про проблемы, что мне нужно еще 60 миллион тенге, найдите мне. Это так делается, что сначала ты работаешь на свою репутацию, свое имя. Это не только применимо бойцам, это ко всем.
Везде ко мне приходят и говорят: почему вы ему бонус не заплатите? Я просто хочу сказать, что могу все время просить у кого-то деньги, но мы же должны понимать, что чтобы мы сейчас платили больше, люди должны покупать больше. Вот мы сейчас продаем подписку на месяц за 500 тенге. А у нас, да и в России люди неохотно покупают платный контент. Вот представьте, наша фанбаза сегодня в Казахстане насчитывает около 100-150 тысяч человек, много людей хардкорно смотрят ММА. Вот эти 150 тысяч, если по 500 тенге купят подписку, 50 миллионов получится.

Если будет поступать 50 миллионов тенге, любой промоутер, в том числе я как единственный, кто продает PPV в Казахстане, будет развиваться и расширять аудиторию. Буду работать над качеством и над тем, чтобы у бойцов были бонусы. Сейчас через вас, ваших коллег мы должны информировать об этом граждан. И мы должны работать над этим, чтобы люди понимали, что в Америке, Европе этот успех – все за счет покупок фанатов. По-другому никак. Мы не можем все время строить бизнес-модель вокруг букмекеров, так не должно быть. Мы должны строить бизнес-модель, когда наши фанаты, наша фан-база, которых немало, платят небольшие деньги, но постоянно.

– На ваш взгляд, сколько поединков должен выиграть профессиональный боец в Казахстане, чтобы хорошо зарабатывать исключительно этим?
– Ты можешь 30 поединков выиграть, но если ты не харизматичный, не публичный, не медийный, просто скромный, сильный боец, ты никогда не будешь зарабатывать хорошие деньги. Я могу много кейсов привести для примера, даже в UFC, когда Конор Макгрегор заработал, возможно, в пять или шесть раз больше, чем Хабиб. Хотя все знают, что Хабиб сильнее, и как боец он профессиональный, очень дисциплинированный, очень крутой. Это же больше шоу, чем спорт. Здесь ценятся в первую очередь твои таланты, за которые на тебя обратят внимание, а во вторую очередь, твоя спортивная составляющая. В интервью Дана Уайт говорил, что когда слушал, как Конор Макгрегор себя презентовал, он [Уайт] подумал: «Лишь бы он умел драться!»

– По вашим наблюдениям, насколько сейчас модно в Казахстане быть бойцом ММА? То есть если взять 10 молодых людей, желающих выступать в единоборствах, сколько из них захотят выступать именно в ММА, а не в боксе и других видах спорта?
– Сейчас в боксе часто стали профессиональные бои проводить [на территории Казахстана]. Сами любительские поединки начали приносить деньги, медийку какую-то определенную. Но в ММА, если суммарно взять, очень много ивентов. В ММА ты можешь стать очень популярным на весь мир, выиграв в UFC. Станешь ли ты таковым, если выигрываешь в боксе или борьбе? Вчера мы говорили про это. Приехал борец Кайл Снайдер, и сравнивали его количество подписчиков (у Снайдера 313 тысяч подписчиков в Instagram. – Прим.). Он легендарный борец, 27 лет, очень крутой, всем известный, как Бувайсар Сайтиев. Но, видите, подписано мало, медиа слабое. И возьмем Шавката, который еще не выиграл пояс UFC – уже популярный (1,7 млн подписчиков). В Узбекистане, допустим, Махмуд Мурадов, Нурсултон Рузбоев – посмотрите их подписчиков, их фан-базу (2,1 млн и 1,7 млн подписчиков, соответственно. – Прим.).

«Боец может выиграть 30 боев, но без харизмы он не заработает»

– Сейчас такое время, когда ребята, которые хотят попасть в ММА, сразу начинают ходить в секции именно смешанных единоборств, а не отдельно на бокс, вольную борьбу и так далее. Так как ММА – относительно новый вид спорта, есть ли в Казахстане академии, где можно этим заниматься бесплатно?
– Давайте я в историю углублюсь. Лет 15-20 лет ММА в Казахстан пришли не как все виды спорта: сперва любители, а потом профессионалы. Наоборот, ММА пришли сначала профессиональные. Начали проводить панкратион, М-1 в России, бои на горе, в цирке. Наши бойцы популярными становились из-за того, что профессиональными бойцами были. Они дрались в Fight Nights, Alash Pride, и оттуда известность получали. Потом в 2012 году открылась официальная федерация ММА, а до этого открылась федерация панкратиона. И ребята начали тренироваться именно в любительском направлении. Раньше в профессиональном виде спорта это были отдельно взятые дисциплины – борец, боксер, таэквондист, кикбоксер. Приходили со всех сторон и дрались.

У нас есть такой фильм – «Бейбарс». Старый фильм про правителя Египта Бейбарса, и там в главной роли снимался один из наших самых популярных людей Фархад Аманкулов. Я мельком его бои увидел, где он в цирке, как в боях без правил дерется. Он выходец из тайбокса, очень такой титулованный, один из основателей тайского бокса в Казахстане. Вот он дрался, как я понял, в смешанных единоборствах, но при этом нокаутировал всех. И это отдельная дисциплина – тайский бокс, кикбоксинг, борьба. А сейчас у нас ребята, которые сразу пришли в ММА – их ударка на уровне минимум кандидата в мастера спорта, борьба на уровне минимум кандидата в мастера спорта, их грэпплинг на уровне мастера спорта и их тайский бокс, руки и ноги, на уровне мастера спорта. То есть ребята – универсалы. Это поколение пришло, и уже массовость переходит в качество. Почему сейчас чаще чаще в UFC у нас бойцы будут появляться? Потому что этих любителей в свое время много зашло. Теперь они переходят уже в качество.

Про бесплатные секции – в каждом регионе есть федерации, которые на местах организовывают тренировочный процесс. Но взимать плату им никто не запрещал. Скорее всего, будут это делать от новичков, потому что существует федерация на членские взносы. С более результативных бойцов, скорее всего, не берут деньги. Я так делал в свое время. Мы от группы здоровья, которые для себя тренировались, брали деньги, а от бойцов, которые могли показать результат, исходя из того, что они прославляли регион, страну, мы не брали деньги.

– Мы видели уже несколько случаев, когда боец Naiza попадал в UFC. Два последних кейса – это Алиби Идрис и Даниил Донченко, которые выступят в реалити-шоу TUF, а это дорога в UFC прямая. То есть вы развиваете бойца, делаете из него локальную звезду, а потом он представляет Казахстан и в том числе вашу лигу в UFC. Какие действия в этом процессе предпринимает лига и сколько примерно она тратит финансового ресурса, чтобы довести бойца от дебютного боя в профи до UFC? Как это произошло с тем же Идрисом.
– Если брать кейс Алиби Идриса, кейс Донченко, это от трех до пяти лет. Я примерно скажу, но где-то могу ошибиться. Последние пять боев Идрис брал от 2 до 10 тысяч долларов. Добавить к этому перелеты, организацию, маркетинг – в общей сложности это нужно считать, но это немало средств, немало времени. При этом мы же заявляли о себе как о такой организации, которая направляет людей на международный уровень, чтобы они прославляли свою страну. Это принцип, который есть в нашей компании, человеческий капитал. Чтобы ребята видели, что все делают люди, ничего невозможного нет.

Можно быть вчера пацаном с улицы, крутить баранку, а если заняться делом, без разницы каким, можно добиться результата. Алиби – это один из ярких примеров, о котором я всегда говорю. Он работал электриком и был на таком пути, когда не мог выбрать, куда пойти – заниматься спортом или зарабатывать деньги на работе электриком. Но при этом любил спорт и хорошо получалось у него в любительской сфере. И он тогда просто остался в спорте, начал зарабатывать какие-то определенные копейки, но потом вырос уже в профессионального спортсмена, где и тренировочный процесс недешевый, и быт недешевый. И вот он начал зарабатывать.

– Как бы вы оценили, в какую сумму профессиональному бойцу уровня Идриса или даже уровня Шавката сегодня обходится тренировочный лагерь?
– Давайте на примере, не буду называть фамилию, просто скажу – боец, который дерется в UFC. Перелет туда-обратно – миллион тенге. Если он едет в Америку в лагерь. Проживание – я думаю, что есть такие нормы, они определены государством как затраты на спортсменов за границей. Я примерно могу сказать, что это 150 долларов за проживание и где-то 100 долларов – это питание. 250 долларов человеку в сутки нужно, чтобы быть там в Америке. Возьмем 30 дней – это будет 7,5 тысяч уже. К ним прибавляйте вот эти 2 тысячи долларов, которые на дорогу, – это 9,5 тысяч. Есть витаминизация какая-то определенная – скажем, что на это ушло 1 тысяча долларов. У тебя есть лагерь, ты платишь спарринг-партнерам. Как правило, лагерь в Америке такой, что ты там отдаешь то ли 20, то ли 15 процентов от гонорара. Если ты победил, в первых боях у тебя там около 30 тысяч долларов, 20% отдаешь от гонорара. Суммарно выходит 16,5 тысяч – это что я сейчас вспомнил.

– Можете ли выделить три-пять сильнейших залов в Казахстане?
– Залов стало больше, но зарекомендовавшие себя – это Erkin Kush в Актобе, DAR Team в Алмате, SAQ Pro Team в Алмате, Tobet Top Team в Астане и Arlan в Костанае.

«Через пять лет у нас должно быть минимум два чемпиона UFC»

– А насколько выгодно сегодня открыть зал единоборств в Казахстане? На чем такой зал зарабатывает?
– Сейчас боец платит везде определенные проценты. Этот зал может свою бизнес-модель создать вокруг процентов, абонементов других людей. Каждый зал какую-то популярность приобретает, и бойцы в этом зале становятся каким-то определенным инфлюенсером, можно сказать. Их уже узнают, их приглашают [сниматься] в какие-то ролики. Вокруг этого можно построить бизнес-модель. И, естественно, еще продажи мерча, это обязательно.

– Вы уже рассказали, как вы попали в этот бизнес. А каким образом можно стать частью этого бизнеса сегодня? То есть стать менеджером бойцов или не рядовым сотрудником лиги. Можно на конкретных примерах.
– Допустим, где-то четыре года назад я запартнерился с компании DAR, руководителем и основателем которой является Утемуратов Алидар Болатович, мы с ним вместе продумывали стратегию. В плане стратегии у нас в этой компании был такой принцип – это человеческий капитал. И где мой партнер обратил внимание, что, допустим, мы ищем маркетолога, и если к нам стандартный какой-то маркетолог придет, он может сказать, что он не приемлет насилия. Возможно, ему это будет не совсем нравиться, а темп здесь другой, реакция другая, и, возможно, мы не сработаемся. Придет пиарщик – то же самое. Придет менеджер какого-то спортивного направления, но он больше связан с легкой атлетикой, с игровыми видами спорта.

Мы поняли, что в большинстве случаев нужно создавать команду из числа тех, кому нравится спорт, а во-вторых, кому бой нравится не в том плане, что просто избиение человека или мордобой, а борьба в целом. Кому культура единоборств нравится. Мы несколько раз объявляли гранты, Алидар Болатович выделял средства, мы объявляли гранты, набирали со всего Казахстана ребят, которые учились девять месяцев. На протяжении девяти месяцев мы их обучали, они жили у нас, кормили мы их. Обучали по таким дисциплинам, как маркетинг, пиар, экономика, финансы, цифровизация. После чего по окончании курсов были выпускники, которых мы оставляли на работе. И они работают матчмейкерами сегодня у нас, есть режиссеры-операторы, у нас свой продакшен. Есть фотографы, есть менеджеры-администраторы.

– Как обычно зарабатывают менеджеры в ММА? Это только процент от гонорара или что-то еще?
– Я думаю, менеджеры в ММА зарабатывают с процентов в большинстве случаев. Процент – это их заработок. У наших менеджеров [в лиге Naiza] есть зарплата.

– Какими вы видите ММА в Казахстане через 5 лет?
– Через пять лет у нас как минимум два чемпиона UFC должно быть. Думаю, что через одну Олимпиаду может подняться разговор о включении каких-то определенных весовых категорий в Олимпийские игры. Возможно, не в том привычном понимании слова ММА, но ММА как слово останется. То есть это традиционный вид спорта, раньше у нас в панкратионе было такое направление – комбат ММА, где ребята один раунд пять минут дрались на ковре. Если будет Олимпиада, наши там, скорее всего, себя хорошо представят, заявят о себе. Возможно, у нас будет золото и не одно.
А в плане финансовых показателей – через пять лет если мы будем существовать, то с большей вероятностью с очень хорошими показателями. Если не будем существовать, то о показателях говорить смысла нет.

– А по какой причине вы можете прекратить существование через пять лет?
– Мы же не будем это делать бестолково и без заработка еще пять лет. Мы уже это делали до 12 лет. Я больше чем уверен, что все у нас получится, но если в течение пяти лет наша стратегия окажется не победоносной, естественно, мы это приостановим в плане бизнеса. В плане хобби проведение четырех турниров в год, возможно, мы оставим. Но у нас стратегия, мы нацелены на успех, с нами очень крутая команда, у нас очень сильные стратегически мыслящие партнеры. Так что я думаю, что мы не потеряемся.